Эта картина строится на игре парадоксов. Разбитая грань здесь не разрушение, а новое окно. Сквозь неё открывается пространство, в котором свет и линии вступают в диалог.
Текстура поверхности сохраняет живую тактильность: мазки густы, но оставляют дыхание холста. Цвет мягко распределён, создавая иллюзию прозрачности.
Работа раскрывается в интерьере не сразу. Она требует времени, чтобы зритель начал видеть в ней не разломы, а внутренний свет.